Василий Панфилов - Улан [СИ]

Да и поляки, собственно говоря, не слишком-то горели желанием рассказывать о подобном, ведь так или иначе в истории были замешаны все присутствующие. Стрельбу по “кукушкам” они не считали чем-то предосудительным, но вот брошенное в снег серебро…

Историю поведал один из шляхтичей-слуг того помещика, обиженный им и ушедший на вольные хлеба — ну и проговорился. Сперва ему не поверили, но затем один из прихлебателей владельца “кукушатника” рассказал ту же саму историю по пьяной лавочке. Проверили…

Помещику пришлось несладко — многие объявили ему дружно “фи”. Причём что характерно — поляки в большинстве своём только потому, что тот не изрубил после оскорбления гостей саблями на месте.

Снова в Петербурге пошли разговоры и князь увидел, что слуги во дворце и встреченные случайно крестьяне на улицах стали кланяться ему особенно глубоко.

— Сильно говорят? — спросил улан Тимоню.

— Да не так что бы очень…, — неопределённо повертел пальцами денщик, сидя рядышком на лавке в спортивном зале, — но есть разговоры. Почему-то начали баять, что ты к староверам хорошо относишься.

— Да я и не скрывал, — опешил попаданец.

— Вот! — поднял палец с грязной каймой под ногтём Тимоня, — а ты много таких в Расее встречал? Чтоб вельможа — и к народу хорошо относился, да к староверам?

Вопрос был из серии риторических, так что они опять надели шлемы и перчатки, отсалютовали друг-другу саблями и продолжили упражнения.

История с “кукушкой” закончилась весьма оригинально — известные люди стали слать ему письма с осуждениями (помещик имеет право распоряжаться собственным имуществом без оглядки на кого-либо) или с одобрением. Среди последних оказались личности достаточно оригинальные — Вольтер и Фридрих Великий…

Если Вольтер был известным вольнодумцем по нынешним временам, то вот солдафон Фридрих… Хотя, если учесть, что он уничтожил само понятие крепостничества в Пруссии (правда, заменив его военщиной буквально до абсурда) и выступал убеждённым его противником… Но всё равно странно. И кстати — переписка с Фридрихом велась исключительно на социальные, научные и культурные темы — политики и имущественных вопросов они по понятным причинам не касались.

После того, как “Атлетика” и “Рукопашный бой” разошлись достаточно широкими, по тому времени, тиражами, интерес они вызвали вполне однозначный — и не всегда желаемый. В частности — часть гвардейцев почему-то невзлюбила писателя и по странному совпадению (?) это была та часть, которая поддерживала Екатерину.

После истории с “кукушкой” стало совершенно очевидно, что несмотря на декларируемый нейтралитет, Грифич явно не принадлежит к сторонникам олигархической верхушки, требующей дальнейшего закрепощения народа “С целью отеческой заботы”[98]. Вряд ли она сама санкционировала это — скорее можно сказать, что кто-то из сторонников-вельмож подбросил деньжат гвардейцам.

Наиболее горластые крикуны договорились уже до того, что заслуги Рыцаря Моста сильно преувеличены — дескать, так сложились обстоятельства. Они бы справились не хуже… И что прискорбно — “родной” Семёновский полк тоже задело это поветрие.

Что интересно, скандалисты в большинстве своём либо вообще не участвовали в войне, либо участвовали, сидя в Ставке. Мелькали там “хвосты” Орловых и других достаточно серьёзных людей, но… Они-то как раз и не голосили. Подзуживали — да, но так, осторожно.

Думал спортсмен недолго — конфликт всё равно неизбежен. Гвардейцы привыкли к безнаказанности и устраивали свары даже с достаточно высокопоставленными вельможами. То есть на “самых-самых” они не слишком задирались, но до этого уровня улану было ещё далеко.

Выходило так, что решать проблему нужно было здесь и сейчас — или терпеть серию мелких пакостей. Слыхал уже про такое — оскорбления, толчки в спину, размахивание кулаками[99]… Да вариантом много! В общем, проще пойти на обострение и обозначить границы раз и навсегда.

Могла ли утихомирить наглецов Государыня? Не факт… Во первых, она воспринимала такое поведение как норму, а во вторых — в гвардии служило достаточно много родовитых отпрысков, да и вельможи постоянно использовали их в своих разборках. Так что начни она разбираться — всё просто увязнет, а ситуация вряд ли изменится. В некоторых случаях не императрица командовала подданными, а подданные — императрицей. Точнее — “лучшая” часть подданных…

Любимые кабаки гвардии были известны всем — хотя бы затем, чтобы мимо не ходить… Скрип двери, пара десятков гвардейцев из разных полков с откровенно похмельными рожами. Ну да — девять утра по их меркам это — “Ещё петухи не пропели”, с загулами-то до утра… Вот и сидят в грязноватом трактире с маленькими окошками и неподъёмными лавками и столами, надеясь на чудо.

— Господа, — вежливо приподнял треуголку вошедший, показав отсутствие парика и коротко остриженные светлые волосы. Невнятное бормотание в ответ его вполне удовлетворило.

— Пива всем за мой счёт, — властно скомандовал он трактирщику, кинув червонец. Гвардейцы, в возгласами благодарности припали к сосудам с живительной влагой, на глазах обретая человеческий облик.

— Спаси тя Христос, благодетель, — искренне пожелал один из похмелённых.

— Благодарствую, — вежливо отозвался тот, — похмелились? Так вот, если кто не узнал меня — я князь Грифич.

Раздались невнятные возгласы — к скандалу ранним утречком они не были готовы, да и большая часть гвардейцев была изначально настроена достаточно мирно, не участвуя в скандале.

— Из уст гвардейцев не первую неделю можно услышать много нового обо мне — и очень мало лестного. Мне это несколько надоело и предлагаю самым говорливым пари: двенадцать бойцов против меня, одновременно. Меня не интересует — будут ли это воины из одной роты или этакие “Олимпийцы”, собранные со всей гвардии. С моей стороны — тысяча двести рублей на кон, со стороны злопыхателей — место в гвардии. Коль проиграют — пусть уходят.

Сказав это, князь ещё раз приподнял треуголку, вежливо попрощался с присутствующими и вышел, а ошарашенные гвардейцы сидели и обсуждали неслыханное пари. Благо, обсуждать можно было с пивом — всё-таки князь поступил как несомненно благородный человек, оставил кабатчику червонец…

Дальше… Дальше была делегация “Благородных идальго”, назначающих время и место поединка. Время было — через две недели, ну а место — на Адмиралтейском лугу.

Ранее спортсмен сталкивался пусть и с серьёзными бойцами, но скажем так — второго дивизиона. Пусть он бил их буквально “пачками”, но… Не то, не то… Переживал ли он? Разумеется — случайности на то и случайности, да и бойцов “первого дивизиона” класс всё-таки повыше.

Видел уже, как дерётся тот же Шванич и другие именитые кулачники — чувствуется школа, пусть и не самая развитая. Больше всего похоже на примитивный вариант боевого самбо. Однако есть у местных одна “милая” привычка — они бравируют умением держать удар. Да и сам удар не то чтобы сильно наработан — нет у них пока боксёрских груш и прочих снарядов. Так что всё будет нормально.

С такими мыслями экстремал и выехал на Адмиралтейский луг. Народу собралось…

— Господа, не дадите ли вы мне проехать? — Вежливо обратился он к заступившей дорогу толпе.

— Иш чего! — Огрызнулись оттуда, — А нам как глядеть? Там вот-вот начнут.

— Собственно говоря, без меня и не начнут, — засмеялся улан.

Пропустили — да так, что он почувствовал себя Тайсоном. На лугу спрыгнул с кобылы и один из гвардейцев сразу же взял поводья, но подъехавший Тимоня ревниво их отобрал. Скинув перемётную суму с деньгами и вытащив из неё двенадцать кошельков, улан кинул их на землю, насмешливо глядя на соперников.

Подобрались там громилы. Сам не мелкий — чуть больше ста восьмидесяти сантиметров, да вес под девяносто, но эти… Что ж, большие шкафы. Скинув камзол и рубаху… Пусть такое здесь было не принято, но увидел в толпе стоящих особняком бойкого вида женщин — и не смог удержаться, сделал рекламу себе, любимому.

— Готовься, князь, — пробасил один из противников, — в землю вобьём.

Послышались и другие столь же “мирные” выражения. Ну кто им доктор? Такое нормально смотрится, когда биться выходишь один на один, а когда такой толпой на одного — убого. Вместо ответа попаданец состроил ханжескую физиономию и перекрестил противников. В топле захихикали — жест оценили по достоинству. Гвардейцы двинулись стенкой, на ходу выкрикивая привычные речёвки-дразнилки. Что ж…

Пританцовывающей походкой спортсмен двинулся навстречу и остановился в полутора метрах, мастерски соблюдая дистанцию — луг большой, можно много маневрировать. Ближайший противник не выдержал и с рёвом кинулся на князя. Тактика не самая глупая — сбить, задержать, связать боем. Ну а там и остальные бойцы подтянутся. Вот только у спортсмена был опыт уличных драк, да и физические данные сильно отличались от обычных.